Массовая гибель оленей на Ямале от сибирской язвы показала, что экологические проблемы тундры стали угрозой для традиционной и при этом прибыльной отрасли региона. О взаимосвязях экологии и экономики северного выпасного оленеводства в интервью «Российской газете» рассказал директор Института экологии растений и животных УрО РАН доктором биологических наук Владимир Богданов.
По заключению ученых, основной причиной вспышки сибирской язвы у оленей стала аномальная жара: в тундре вытаяли «старые» почвенные очаги инфекции. Но некоторые оленеводы предполагали, что пастбища заразили с вертолетов специально. Вот почему, утверждали местные жители, очаги оказались в разных районах. Мол, выпасы располагаются над Новопортовским месторождением газа, и, чтобы начать его осваивать, пытаются «выжить» оленеводов.
«Вертолетная» версия - глупость, которая абсолютно не соответствует действительности, - считает Владимир Богданов. - На самом деле сибирская язва появилась локально в районе фактории Тарко-Сале и озера Ярато и коснулась только двух-трех стад. Сейчас на полуострове Ямал выпасаются 300 тысяч оленей - полегло около 2600. Непосредственной причиной действительно можно считать аномально высокую температуру. Помимо этого распространению инфекции поспособствовали кровососущие насекомые - слепни и мошки».
Эксперты не исключают версию увеличения количества оленей, которое приводит к опустыниванию тундры. «Корень проблемы как раз и кроется в перевыпасе, - отмечает Владимир Богданов. - Об этом ученые и руководители оленеводческих хозяйств начали говорить еще в середине 60-х годов прошлого века. Уже тогда было известно, что емкость пастбищ в ЯНАО составляет 386 тысяч животных. А их сегодня там насчитывается 750 тысяч! В советские годы существовали рекомендации, как избежать негативных последствий избыточного стада. Например, нельзя по одним и тем же пастбищам ходить многократно, нельзя держать стадо рядом с чумом и тому подобное. Но после 90-х годов, когда пошел стремительный рост частных стад, все это оказалось забыто. Перевыпас постепенно приводит к тому, что в тундре исчезает растительный покров, который является неким буфером между мерзлотой и солнцем. По последним данным, мерзлота на Ямале в этом году протаяла на 10 сантиметров больше, чем в прошлом - это очень много.
Беда в том, что оленеводство теперь уже не этническое, а коммерческое. А оно должно быть этническим, потому что тундра не может прокормить неограниченное количество оленей: на сегодняшний момент Ямал способен выдержать менее 100 тысяч голов. Перевыпас косвенно влияет и на стремительное падение выхода мяса: с 1985 года этот показатель уменьшился на 60%. От имеющих маленький вес важенок (местное название самки северного оленя) рождается слабое потомство, а все потому, что олени не запасают достаточно жира из-за нехватки кормов».
Основной доход современным оленеводам обеспечивают панты и шкуры, и частнику уже без разницы, сколько мяса дает олень, потому что он дает рога. Их стоимость на рынке доходит до 5 тыс рублей за килограмм, закупает в основном Китай. То есть фактически мы отдали экосистему Ямала на откуп соседней стране.
«Особенно сильно перевыпас заметен на северном Ямале и в юго-восточной части полуострова, где животные скапливаются в начале зимы, когда переходят через Обскую губу, - рассказывает ученый. - Ягеля на полуострове Ямал уже практически нет: его высота здесь менее сантиметра, тогда как нормальный размер - 4-5 сантиметров. Без ягеля олень жить не может, потому что ферментативная деятельность системы пищеварения животного требует присутствия такого корма. К слову, о сибирской язве: после вспышки этой инфекции в 1941 году туши оленей остались лежать в земле, споры ушли в нижние слои почвы. Во время жары усиливается жизнедеятельность почвенных беспозвоночных животных, в том числе червей, и они выносят на поверхность земли споры язвы. А при малой высоте съедобного покрова олень заодно с ягелем захватывает и ест землю. Таким образом, плачевное состояние пастбищ повлияло и на распространение инфекции».
Что касается оленеемкости пастбищ, то на одно животное в идеале должно приходиться 100 гектаров. В середине 1960-х этот показатель составлял от 80 до 120. А в настоящий момент - всего 26 гектаров. Плюс не надо забывать и о техногенном воздействии на пастбища: 5% площади Ямала изъято из оборота для добычи газа.
Позапрошлой зимой произошел массовый падеж оленей от голода. В качестве мер на восстановление хозяйства округ выделил 300 млн рублей. «Конечно, в случае повсеместного голода среди оленей возможен и вариант прикорма, - поясняет Владимир Богданов. - Но это означает переход на другие способы выпасания, а именно изгородное оленеводство. Оно может быть организовано только в лесной зоне на юго-востоке автономного округа. Но даже в середине 1960-х годов оленеемкость лесной зоны составляла 78 тысяч голов. Сегодня изгородное оленеводство может обеспечить кормами около 30 тысяч оленей. Решить проблему перевыпаса на полуострове Ямал переводом оленей в загоны нельзя. То есть вывод все тот же: снижение численности необходимо однозначно - как минимум на 200 тысяч голов».
Прислушиваются ли власти региона к мнению ученых, пытаются ли найти выходы из ситуации?
По мнению Владимира Богданова, власти прислушиваются к мнению ученых по поводу рыбного хозяйства. А что касается оленеводства, то социальные, политические аспекты в этой сфере, видимо, пока превалируют над экологическими. «Думаю, власти осознали проблему перевыпаса, потому что не видеть, во что превратился Ямал, они не могут, - говорит Владимир Богданов. - Проблема в том, что изменить ситуацию по приказу в данный момент нельзя. Особые права коренных жителей Севера зафиксированы в Конституции, и они сами это прекрасно осознают. Приказ сверху может вызвать социальный взрыв».
В 1934-м году у кого тысяча оленей - кулак, и оленей забирали. Сейчас такое, конечно, невозможно, поэтому большая ответственность лежит на оленеводах. Нужно, чтобы их представители собрались на съезд и сами решили, что делать дальше, считают эксперты. Обязательно должен быть определен верхний порог поголовья оленей. Также необходим закон об оленеводстве, в котором планируется снижение численности животных. Сейчас механизмы сокращения поголовья не прописаны. Пока выход только один - забой.
Между тем, соседние регионы справляются с аналогичной ситуацией таким образом: в Республике Коми предельное количество оленей (66 тысяч) утверждено законодательно, в ненецкой тундре порог - порядка 190 тысяч. А в ЯНАО выпасают 750 тысяч, при этом развитие ТЭК идет параллельно с ростом стада.
«Ограничение поголовья неизбежно, - предупреждает Владимир Богданов. - А если не принять мер, то в самое ближайшее время все равно будет мор. Животные не выдержат бескормицы, различных заболеваний. Например, копытки: когда олень добывает корм в тяжелых условиях (пробивая наст, лед), он повреждает копыта, потом в трещины попадает инфекция. Мы, ученые, бьем в набат уже много лет. Но внимание общественности к проблеме приковал только недавний случай с сибирской язвой. Потому что уже давно происходит некая идеализация оленевода как экологичного человека, который живет в согласии с природой и при любых условиях будет ее защищать и оберегать. Ничего подобного! Тундровики оказались такими же коммерсантами, как и все остальные: если есть возможность заработать, они будут зарабатывать, уничтожая свою среду обитания. Они сами губят свой этнос, потому что полагают: процветание оленеводства будет вечным. Но в экосистеме есть внутренний механизм, сдерживающий чрезмерный рост копытных: та же язва, к примеру. С XIX века известно: как только поголовье оленей на Ямале переваливает за 100 тысяч, тут же следует их массовая гибель».
Среди объективных примет того, что поголовье и состояние пастбищ сбалансированы, ученый отмечает необходимость восстановления покрова ягеля. «Для восстановления покрова нужно совершенно прекратить оленеводство лет на 20, - отмечает Владимир Богданов. - А если продолжать выпасать по-прежнему, ягель не восстановится - и в скором времени начнутся ландшафтно-техногенные катастрофы. Мы считаем, что экосистема Ямала изменена кардинально (это показывает, например, отсутствие вспышек популяции леммингов, благодаря которым тундра живет - ими, в частности, питаются и олени) и восстановление нарушенного баланса в нынешних условиях перевыпаса невозможно».
Выход для коренных северян такой: переориентировать молодежь на другую работу, адаптировать их в иной, не оленеводческий социум. Да, они любят пасти оленей, для них это жизнь. Но перекос в коммерческую сторону может привести к экологической катастрофе.
- Войдите, чтобы оставлять комментарии
