Определение Верховного Суда РФ от 21.08.2020 N 305-ЭС20-10811 по делу N А40-242309/2019
Требование: О пересмотре в кассационном порядке судебных актов по делу об отмене решения антимонопольного органа о включении в реестр недобросовестных поставщиков.
Краткая фабула дела: ООО "ЭКРОСХИМ" (далее - общество) обратилось в Арбитражный суд города Москвы с заявлением о признании незаконным решения Московского УФАС России (далее - антимонопольный орган, контрольный орган) от 06.08.2019 по делу N 077/10/19/6563/2019. К участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечено ИСПМ РАН (далее - заказчик). Как следует из материалов дела и установлено судами первой и апелляционной инстанций, в антимонопольный орган поступило обращение ИСПМ РАН о проведении проверки по факту уклонения заявителя от заключения государственного контракта. В результате рассмотрения указанного обращения антимонопольный орган согласился с заказчиком, признавшим общество уклонившимся от заключения контракта ввиду неподписания государственного контракта и непредставления надлежащего обеспечения исполнения контракта в установленный законом срок, и счел возможным применить к заявителю меры публичной ответственности посредством включения сведений о нем в реестр недобросовестных поставщиков. Не согласившись с выводом антимонопольного органа, общество обратилось в арбитражный суд по настоящему делу с требованием о признании вынесенного решения незаконным. В обоснование своей позиции заявитель-общество указал на то, что в его действиях отсутствует вина, а неисполнение возложенных на него обязанностей обусловлено болезнью ответственного за подписание государственного контракта сотрудника общества. Кроме прочего, указывая на отсутствие недобросовестности в его действиях, общество полагало, что факт приобретения товара еще до подписания государственного контракта, а равно представление обеспечения его исполнения за сроком, предусмотренным Федеральным законом от 05.04.2013 N 44-ФЗ "О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд" (далее - Закон о контрактной системе), исключает возможность применения к нему мер публично-правовой ответственности. При этом, также заявитель сослался на надлежащее исполнение иных государственных контрактов. Кроме того, полагая оспариваемое решение незаконным, общество сослалось на процессуальные нарушения, допущенные контрольным органом, в частности, указало на нарушение сроков принятия оспариваемого акта, что, по мнению заявителя, является безусловным основанием для отмены решения контрольного органа. В то же время, общество сослалось на собственную готовность и согласие заказчика заключить государственный контракт.
Суды оставили в силе решение антимонопольного органа о включении общества в реестр недобросовестных поставщиков.
Решение: В передаче дела в Судебную коллегию по экономическим спорам Верховного Суда РФ отказано, так как суды отметили, что обществом не была проявлена та степень заботливости и осмотрительности, которая от него требовалась для заключения контракта, в поведении общества имеются признаки недобросовестности, и включение сведений о нем в реестр недобросовестных поставщиков в настоящем случае является необходимой мерой его ответственности, поскольку служит для ограждения государственных заказчиков от недобросовестных поставщиков.
Правовая позиция ВС: В контексте положений части 2 статьи 104 Закона о контрактной системе, в реестр недобросовестных поставщиков включается информация о поставщиках (подрядчиках, исполнителях), уклонившихся от заключения контрактов. Протоколом рассмотрения единственной заявки на участие в электронном аукционе от 20.05.2019 заявитель признан победителем названной конкурентной процедуры.
В силу части 2 статьи 83.2 Закона о контрактной системе, в течение пяти дней с даты размещения в единой информационной системе итогового протокола заказчик размещает в единой информационной системе и на электронной площадке без своей подписи проект контракта.
Согласно части 3 статьи 83.2 Закона о контрактной системе, в течение пяти дней с даты размещения заказчиком в единой информационной системе проекта контракта победитель электронной процедуры подписывает усиленной электронной подписью указанный проект контракта, размещает на электронной площадке подписанный проект контракта и документ, подтверждающий предоставление обеспечения исполнения контракта.
Как следует из материалов дела и установлено судами первой и апелляционной инстанций, заказчик 21.05.2019 направил обществу проект государственного контракта. При таких данных, регламентированным сроком подписания контракта, а равно представления надлежащего обеспечения являлось 27.05.2019 (с учетом выходных дней).
Однако, как следует из фактических обстоятельств дела, заявителем не исполнена возложенная на него Законом о контрактной системе обязанность, что явилось основанием для признания общества уклонившимся от заключения государственного контракта.
Указанное обстоятельство послужило основанием для проведения антимонопольным органом проверки факта уклонения заявителя от заключения государственного контракта, в результате которой сведения о заявителе внесены в реестр недобросовестных поставщиков.
Приведенные заявителем ссылки на отсутствие в его действиях факта уклонения от заключения государственного контракта подлежат отклонению как основанные на неправильном толковании норм материального права.
Согласно позиции заявителя неподписание контракта в установленный срок обусловлено болезнью ответственного сотрудника на весь период срока, отведенного на подписание контракта.
Вместе с тем, суды обоснованно заключили, что указанное обстоятельство невозможно признать в качестве исключающего применение мер публичной ответственности.
В силу положений статьи 401 Гражданского кодекса Российской Федерации, лицо признается невиновным, если при той степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась по характеру обязательства и условиям оборота, оно приняло все меры для надлежащего исполнения обязательства. Если иное не предусмотрено законом или договором, лицо, не исполнившее или ненадлежащим образом исполнившее обязательство при осуществлении предпринимательской деятельности, несет ответственность, если не докажет, что надлежащее исполнение оказалось невозможным вследствие непреодолимой силы, то есть чрезвычайных и непредотвратимых при данных условиях обстоятельств.
При этом согласно пункту 8 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24.03.2016 N 7 "О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств", требование чрезвычайности подразумевает исключительность рассматриваемого обстоятельства, наступление которого не является обычным в конкретных условиях, в свою очередь обстоятельство признается непредотвратимым, если любой участник гражданского оборота, осуществляющий аналогичную с должником деятельность, не мог бы избежать наступления этого обстоятельства или его последствий.
Не могут быть признаны непреодолимой силой обстоятельства, наступление которых зависело от воли или действий стороны обязательства.
Таким образом, для признания каких-либо обстоятельств непреодолимой силой необходимо доказать факт невозможности со стороны участника гражданского оборота повлиять на избежание данных обстоятельств.
В настоящем случае срок размещения контракта в единой информационной системе - с 21.05.2019 по 27.05.2019 (с учетом выходных дней).
Согласно фактическим обстоятельствам дела, заявитель в период вышеуказанного срока так и не принял решение о подписании государственного контракта, а равно о представлении надлежащего обеспечения исполнения контракта. Вместе с тем по причине болезни ответственного сотрудника заявитель не подписал проект контракта и не разместил его в единой информационной системе, а также не представил надлежащее обеспечение исполнения государственного контракта. Указанные обстоятельства, по мнению заявителя, являются объективной причиной невозможности соблюдения срока, установленного частью 2 статьи 83.2 Закона о контрактной системе.
Однако заявителем не учтено следующее.
Так, болезнь ответственного сотрудника не может быть признана обстоятельством, исключающим применение мер публично-правовой ответственности, поскольку заявителем в действительности не приведено объективных обстоятельств, свидетельствующих о невозможности подписания государственного контракта каким-либо иным сотрудником общества. Более того, как справедливо отмечено антимонопольным органом, закупочная процедура проводилась посредством использования электронной торговой площадки, что свидетельствует о необходимости подписания государственного контракта посредством использования электронной цифровой подписи. Однако обществом так и не приведено доводов, подтверждающих, что сотрудник, находящийся на больничном в период необходимости совершения действий, предусмотренных Законом о контрактной системе, являлся единственным лицом, обладающим электронной цифровой подписью. Более того, заявителем проигнорировано то обстоятельство, что в контексте гражданского законодательства, юридическое лицо несет ответственность за действия своих работников (статья 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации), что полностью исключает доводы заявителя о невозможности применения к нему мер публично-правовой ответственности.
Кроме того, у заявителя было достаточно времени для того, чтобы подписать государственный контракт и представить надлежащее обеспечение исполнения контракта, а равно и разрешить возникшие трудности, обусловленные болезнью ответственного сотрудника.
При этом, принимая решение о размещении контракта в последний день отведенного срока, общество в контексте статьи 8 Гражданского кодекса Российской Федерации приняло на себя все риски, связанные с осуществлением таких действий и последующей оценкой его действий антимонопольным органом для решения вопроса о включении/невключении сведений о нем в реестр недобросовестных поставщиков.
В связи с изложенным, суды обоснованно заключили, что у заявителя имелась возможность собственными действиями позаботиться об исполнении предусмотренной законом обязанности и принять исчерпывающие меры для размещения контракта в установленный Законом о контрактной системе срок.
Таким образом, возможность подписания и размещения контракта, а равно и надлежащего обеспечения исполнения контракта полностью зависела от действий заявителя, что в контексте пункта 3 статьи 401 Гражданского кодекса Российской Федерации исключает возможность квалифицировать болезнь ответственного сотрудника заявителя как обстоятельство непреодолимой силы, которое не позволило обществу исполнить возложенные на него обязанности.
Кроме того, суды обоснованно отметили, что рассматриваемые правоотношения носят публичный характер, а потому заявитель, принимая решение об участии в конкурентных процедурах для заключения государственного контракта, несет повышенную ответственность за свои действия, а также должен действовать с особой разумностью и осмотрительностью с момента подачи заявки до завершения своих обязательств по контракту.
Вместе с тем, проявив недостаточную заботливость и осмотрительность на стадии подписания контракта, выразившуюся в затягивании подписания контракта и представления обеспечения его исполнения, заявитель не исполнил свои обязанности в срок, установленный частью 3 статьи 83.2 Закона о контрактной системе.
Таким образом, доводы заявителя об отсутствии вины в несоблюдении требований вышеназванной статьи и о невозможности подписания контракта, а равно и представления надлежащего обеспечения исполнения контракта в связи с непредвиденными обстоятельствами правомерно отклонены судами, как основанные на неверном толковании норм материального права и не соответствующие фактическим обстоятельствам дела.
Оценивая довод заявителя о предоставлении обеспечения исполнения обязательств, суды отметили следующее.
Как следует из материалов дела и установлено судами первой и апелляционной инстанций, в подтверждение перечисления денежных средств в качестве обеспечения исполнения контракта заявителем представлено платежное поручение от 05.06.2019 N 1694.
Однако, представленное платежное поручение датировано позднее даты, в которую надлежало в действительности подписать государственный контракт и представить надлежащее обеспечение исполнение контракта. Более того, указанные действия по внесению денежных средств на счет заказчика общество совершило лишь после признания его уклонившимся, что явно безусловно свидетельствует о халатном и безразличном отношении общества к исполнению возложенных на него законом обязанностей. Такие действия могут быть квалифицированы как попытка избежать применение мер публично-правовой ответственности, но не проявление добросовестности.
При этом, также суды обосновано исходили из того, что вопреки доводам заявителя, факт предоставления обеспечения исполнения контракта не может являться единственно достаточным доказательством намерения лица заключить контракт. При оценке поведения победителя аукциона на предмет его добросовестности как участника публичных закупок следует исходить из совокупности обстоятельств, которые в настоящем деле не свидетельствуют о невозможности для общества заключить контракт в сроки, предусмотренные законом.
В то же время, доказательств невозможности соблюдения заявителем положений действующего законодательства по причинам, не зависящим от него, не представлено. При таких данных, у заказчика наличествовали безусловные основания для признания общества уклонившимся от заключения государственного контракта, а контрольным органом, в свою очередь, обоснованно применены к обществу меры публично-правовой ответственности посредством включения сведений о нем в реестр недобросовестных поставщиков.
Приведенные заявителем доводы относительно отсутствия со стороны заказчика требования о внесении сведений об обществе в реестр недобросовестных поставщиков и готовность со стороны заказчика заключить контракт правового значения в рассматриваемом случае не имеют, поскольку вопрос применения мер публично-правовой ответственности относится исключительно к компетенции антимонопольного органа, который рассматривает такой вопрос в соответствии с требованиям закона, а не по желанию заказчика.
Исходя из правовой позиции, изложенной в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", оценивая действия сторон как добросовестные или недобросовестные, следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации. По общему правилу пункта 5 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются, пока не доказано иное (пункт 1).
Кроме того, включение участника закупки в реестр недобросовестных поставщиков возможно только при наличии в действиях такого поставщика (подрядчика, исполнителя) недобросовестного поведения. При этом недобросовестность юридического лица должна определяться не его виной, то есть субъективным отношением к содеянному, а исключительно той степенью заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась по характеру обязательства и условиям оборота.
Таким образом, основанием для включения сведений в реестр недобросовестных поставщиков является такое уклонение лица от заключения контракта, которое предполагает его недобросовестное поведение, совершение им действий (бездействия) в противоречие требованиям Закона о контрактной системе, в том числе приведших к невозможности заключения контракта с этим лицом как с признанным победителем аукциона и нарушающих права заказчика относительно условий и срока исполнения контракта, которые связаны, прежде всего, с эффективным использованием бюджетных средств и в предусмотренном бюджетным законодательством порядке, что приводит к нарушению обеспечения публичных интересов в указанных правоотношениях.
В то же время, оценивая в настоящем случае действия общества в ходе рассматриваемой закупочной процедуры в их совокупности и взаимной связи, антимонопольный орган пришел к обоснованному выводу о том, что заявителем не была проявлена та степень заботливости и осмотрительности, которая от него требовалась для заключения государственного контракта, в поведении названного общества наличествуют признаки недобросовестности и включение общества в реестр недобросовестных поставщиков в настоящем случае является необходимой мерой его ответственности, поскольку служит для ограждения государственных заказчиков от недобросовестных поставщиков.
Ссылка заявителя на процессуальные нарушения, допущенные антимонопольным органом, в частности, нарушение сроков принятия оспариваемого акта, признается несостоятельной, поскольку само по себе нарушение срока, установленного в части 7 статьи 104 Закона о контрактной системе, не может служить основанием к невключению сведений в реестр недобросовестных поставщиков.
Ирина Мосягина, руководитель юридической службы ООО "A&B Legal"
- Войдите, чтобы оставлять комментарии
