В начале мая Б.Обама опубликовал статью в газете Washington Post, посвященную созданию нового экономического блока – Транстихоокеанского партнерства (ТТП), соглашение о котором было подписано министрами торговли двенадцати стран в начале февраля с.г. в Окленде. Отбросив дипломатичные фигуры речи о «единении всех, кому дороги непреходящие ценности и идеалы свободы торговли, как основы свободы человеческого духа», «стремлении к процветанию азиатского-тихоокеанского региона», «совместном движении тихоокеанских стран к прогрессу и всеобщему благосостоянию» и тому подобные, как говорят американцы, бла-бла-бла, президент США без обиняков заявил, что именно США со своими союзниками, а не Китай, должны устанавливать правила, по которым развивается международная торговля и в целом мировая экономика. «Америка должна писать правила. А другие страны должны играть по правилам, которые устанавливает Америка и ее партнеры, и никак иначе».
У вдумчивого читателя возникает естественный вопрос: почему Б.Обама с редким для публичных выступлений официальных лиц США откровением и даже с некоторым цинизмом сформулировал цель создания ТТП? Почему в его формулировке на первое место поставлен Китай и вопрос о том, кто должен определять правила, по которым функционирует мировая экономика?
Сейчас американский истеблишмент напуган и близок к состоянию шока, подобного тому, которое в Вашингтоне испытывали в 1957 году, когда СССР запустил первый искусственный спутник земли, а также в 1961 году, когда Юрий Гагарин стал первым человеком, совершившим космический полет. Или в 70-х годах прошлого века, когда США испытали унизительное поражение во Вьетнаме и были вынуждены спешно удирать из Сайгона (нынешний Хошимин), бросая тысячи единиц военной техники и оставляя на произвол судьбы своих местных «союзников». Для правящих кругов США было невыносимо сознавать, что кто-то опередил их в космосе или заставил позорно капитулировать, несмотря на огромное военное превосходство и зверские методы ведения войны.
Нынешний шок и стремление как можно быстрее создать ТТП – это реакция на тот простой факт, что США постепенно проигрывают в экономическом соревновании с Китаем, уступая ему одну за другой позиции в мировой экономике. В 2009 г. Китай стал мировым лидером по объёму экспорта, в 2011 – по размеру золотовалютных резервов (на конец 2015 г. 3,3 трлн. долларов), в 2012 г. – по обороту внешней торговли (в 2015 г. – 3,95 трлн. дол.). Положительное сальдо во внешней торговле Китая достигло в 2015 г. рекордной суммы 595 млрд. долларов, тогда как у США хроническое отрицательное сальдо выросло до 710 млрд. Китайская экономика растет в 2,5-4 раза быстрее, чем американская, стремительно догоняя ее. В 2000-2015 гг. ВВП Китая рос в среднем на 9,5% в год против 2% в США. В результате за этот период ВВП Китая увеличился практически в 4 раза, тогда как ВВП США – в 1,3 раза. По оценке МВФ, в 2015 г. ВВП Китая составил 10,8 трлн. дол. в текущих ценах, т.е. Китай занимает второе место в мире после США, а по объёму ВВП, рассчитанному по паритету покупательной способности – уже первое (по оценке МВФ, 19,3 трлн. дол. против 17,9 трлн. дол. у США).
Китай стал главным локомотивом мировой экономики вместо США: ВВП КНР в 2015 г. вырос на 648,5 млрд. долларов, обеспечив 25% глобального экономического роста, а ВВП США – на 470 млрд. долларов, т.е. 18% мирового экономического роста.
Фантастическими темпами растёт производство автомобилей в КНР. По этому показателю Китай также вышел на 1-е место в мире. До начала реформ в 1978 г. в стране было выпущено 149 тыс. автомашин, а в 2014 г. – 23,7 млн., – в два раза больше, чем произвела автомобильная промышленность США, которой так гордятся американцы.
Китайский юань уверенно входит в число ведущих мировых валют. Признанием стабильности и надежности юаня стало решение Совета управляющих МВФ в ноябре 2015 года включить китайскую денежную единицу в состав корзины валют, на основе которой рассчитывается стоимость специальных прав заимствования (SDR) – внутренней валюты МВФ. Юань займет третье место в этой корзине после доллара США (42%) и евро (31%) с удельным весом 10,92%, опередив британский фунт стерлингов (8,09%) и японскую иену (8,33%).
Гонконг (в международной статистике учитывается отдельно) и КНР занимают соответственно второе и третье места в мире по объему прямых производственных инвестиций за рубежом (150 и 116 млрд. долларов в 2014 году), быстро приближаясь к США (337 млрд. долларов), которые пока остаются главным мировым инвестором.
Давно уже устарело расхожее представление о том, что Китай – быстро растущая, но технически отсталая экономика. Впечатляющими темпами растут достижения Китая в науке и высоких технологиях. За последние 10 лет число исследователей в Китае выросло в 2,3 раза – до 3,18 млн. человек. В ряды лучших университетов мира по рейтингу “Times-2013” вошло 16 китайских ВУЗов. В КНР созданы две “кремниевые долины” Шэньчжэнь и Чжунгуаньцунь, а также многочисленные технопарки в крупнейших городах страны.
В конце 2015 года Всемирная организация интеллектуальной собственности (ВОИС) опубликовала доклад «Мировые показатели деятельности в области интеллектуальной собственности за 2015 год». Первое место в рейтинге ВОИС уже пятый год подряд занимает Китай, ученые и изобретатели которого в 2015 г. подали миллион патентных заявок. На втором и третьем месте идут США и Япония, причем суммарное число поданных ими патентных заявок ниже, чем у одного Китая. Россия, увы, с 42 тыс. заявок уступает Китаю в 23 раза, пропустив вперед Индию и Бразилию.
Китай лидирует по многим направлениям современных технологий. В частности, КНР вышел на первое место в мире по количеству научных публикаций и патентов в области нанотехнологий с долей 32,3%, а США, которые занимают вторую строчку, уступают «Поднебесной» в два раза (17,3%).
По данным Всемирного банка, Китай занимает первое место по объему экспорта высокотехнологичной продукции с долей 26 % (558,6 млрд. долларов) мирового рынка (2,1 трлн. долл.) против 7,3% у США (155,6 млрд. долл.) и 9,5% у Германии (199,8 млрд. долл.). Россия, увы, на одном из последних мест среди крупных стран – 0,5% (9,8 млрд. долл.), уступая Китаю по этому показателю в 58 раз.
Китайские компании Lenovo, Huawei, Xiaomi, Coolpad, ZTE успешно конкурируют на мировых рынках с такими высокотехнологическими западными корпорациями, как Apple, Samsung и др.
В общем, Китай упорно дышит в затылок американцам, у которых появились серьезные основания для того, чтобы занервничать. Оторваться от китайского кроссовера «Haval HB-02» американский «Ford EcoSport» может только в одном случае: если правила гонки будут определять в Вашингтоне.
США попытались это сделать через Всемирную торговую организацию, но успеха не имели. Вступление Китая в ВТО значительно усилило в этой организации группировку развивающихся стран, которые смогли добиться назначения на пост генерального директора представителя Бразилии Р. Азеведо. Они твердо сопротивляются диктату США и ЕС в ходе Дохийского раунда многосторонних торговых переговоров, продолжающегося с 2001 г.
На министерской конференции ВТО в Найроби в декабре 2015 года было достигнуто соглашение об отмене сельскохозяйственных субсидий, а также договоренности по вопросам экспортной конкуренции и государственным запасам для целей продовольственной безопасности, однако по большинству важнейших спорных проблем решений не найдено. В Найроби обозначились принципиальные расхождения между КНР и США, и в целом между развитыми и развивающимися странами. США и ЕС предложили коренным образом пересмотреть Дохийскую повестку дня, отказавшись от принципа пакетных соглашений, который был сформулирован в 2001 г. Китай, Индия и другие страны, входящие в Группу-33, выступили за то, чтобы продолжить работу в точном соответствии с ней и найти взаимоприемлемые пакетные решения по таким ключевым проблемам как сельское хозяйство (внутренняя поддержка, доступ на рынки и экспортной конкуренции); доступ на рынки промышленных товаров; торговля услугами; вопросы развития; защита прав интеллектуальной собственности, а также правила торговли (антидемпинг, субсидии и региональные торговые соглашения).
Противоположны позиции развитых и развивающихся стран по вопросу о будущем ВТО. Развивающиеся страны выступают за то, чтобы ограничить компетенцию ВТО торговлей товарами и услугами. США и ЕС наоборот хотели бы распространить компетенцию Организации на новые направления (инвестиции, трудовые стандарты, принципы решения коммерческих споров и т.д.). В Найроби по настоянию Запада в повестку дня были включены вопросы защиты интеллектуальной собственности, что вызвало бурю негодования у африканских стран.
В общем, ВТО вышла из-под контроля США, и продавить свои подходы к правилам функционирования международной торговли через эту организацию Вашингтон уже не в силах. Впервые на конференции в Найроби глава американской делегации выразил пессимизм в отношении перспектив дальнейшего существования ВТО, которая, по его мнению, изживает себя.
Смысл создания Транстихоокеанского (а впоследствии и Трансатлантического) партнерства и состоит в том, чтобы:
– сформировать параллельную ВТО систему организации международной торговли, распространив выработанные Вашингтоном в своих интересах для указанных экономических блоков правила на всю мировую экономику;
– ограничить потенциал экономического развития Китая за счет затруднения доступа китайских товаров и инвестиций в страны-члены Транстихоокеанского и Трансатлантического партнерств.
Оба экономических блока беспрецедентны по охвату сфер экономики и выходят далеко за рамки обычных зон свободной торговли, в которых принято обнулять или снижать импортные тарифы, а также снимать нетарифные барьеры в торговле. США в ходе переговоров навязывают свои подходы к тем проблемам, которые способны вернуть им лидерство в мировой экономике: охране интеллектуальной собственности, государственным субсидиям, распределению государственных заказов, электронной торговле, финансовым услугам, защите прав иностранного капитала, унификации технических стандартов и конкурентных правил и т.д.
Китайская реакция на упомянутую вначале статью Б.Обамы была спокойной и на первый взгляд даже несколько флегматичной. Китайцы не заявили протест по дипломатической линии, не высказали встречных угроз, не послали войска в Гондурас, Тринидад и Тобаго или Сент-Винсент и Гренадины, дабы доказать Вашингтону, что руки у него коротки и не достают даже до собственного мягкого подбрюшья.
Пекин ограничился сухим и коротким заявлением официального представителя МИД КНР Хун Лэя о том, что правила международной торговли должны устанавливаться всеми странами сообща, а не диктоваться одним государством. «США ведут себя очень амбициозно, делая такие заявления, но, боюсь, они не учитывают долгосрочные перспективы», – отметил китайский представитель.
