USD 103,95 ₽
EUR 110,48 ₽

В начале было слово: эксперт-лингвист рассказал, как расследуются речевые преступления.

16 марта 2022

Последние годы в России поступательно вводится цензура. С началом спецоперации в Украине контроль стал ещё жёстче: введена уголовная ответственность за распространение недостоверной информации о российских вооружённых силах. За разжигание межнациональной розни заблокированы социальные сети Instagram и Facebook. Независимым СМИ, а также пользователям Интернет приходится тщательно подбирать слова для выражения своего мнения. Как оценивается речевой продукт человека при назначении судебной экспертизы порталу konkir.ru рассказал эксперт-лингвист Городского Учреждения Судебной Экспертизы (ГУСЭ),  кандидат филологических наук, доцент кафедры русского языка, Наталья Моисеева-Пронь.

Наталья, насколько популярна лингвистическая экспертиза в России?

Скорее нужно говорить о востребованности. Есть ряд дел, например, о защите чести и достоинства, где без лингвистической экспертизы невозможно вынести какого-либо решения, поскольку речь идёт о «речевом» преступлении. Прибегают к лингвистической экспертизе и в случае экстремистских высказываний. Это речевой продукт, который может быть оценён экспертом.

Экспертиза используется для оценки коммуникативного содержания послания. Например, есть запись разговора о совершении преступления или готовящемся преступлении. Речь может идти о банковских махинациях, распространении наркотиков, речевых угрозах и тому подобному. Многие уголовные дела располагают такими свидетельствами. Задача эксперта-лингвиста раскрыть содержание такого, иногда замаскированного,  послания. То есть, это достаточное количество дел, где предметом рассмотрения является речь, и только через обращение к лингвистической экспертизе может быть вынесено какое-то решение.

Что является предметом исследования для эксперта-лингвиста?

Предметом исследований становятся СМС-сообщения, запись телефонных звонков, продукты творчества. В моей практике чаще всего это запись звонков, если мы говорим о коммуникативном содержании. Также предметом исследования может быть переписка в мессенджерах, выдержки из законов, товарные знаки на предмет того, заключено ли в названии общепринятое наименование или индивидуальное.

Назовите самые распространенные поводы для обращения к экспертам-лингвистам?

Сейчас это, наверное, дела о чести  и достоинстве.

Выросла ли популярность лингвистических экспертиз в свете общественно-политической обстановки последних лет, то есть,  усилившейся цензуры СМИ, социальных сетей, творчества, борьбы с политическим акционизмом и тому подобным?

Экспертизы такого рода выполняются государственными учреждениями. Я эксперт частного учреждения. В моей практике их количество снизилось. До 2017 года они встречались в моей практике. Зачастую это связано не с цензурой, а с неосторожными высказываниями в постах в социальных сетях, особенно молодежи, на темы, запрещенные с точки зрения экстремизма, когда есть уже уголовное дело.

В моей практике, например, было дело, когда военнослужащие, не понимая до конца, что есть «патриотизм», «национальная гордость», «экстремистские высказывания», несли ответственность за перепосты такого рода публикаций.

При рассмотрении дел по экстремизму или по новой статье за распространение фейков про вооружённые силы России может ли пригодиться лингвистическая экспертиза?

Да, верно, в таких делах лингвистическая экспертиза  может пригодиться, но делают её сейчас государственные эксперты. Лингвистическая экспертиза должна назначаться обязательно. Без неё невозможно сделать заключение.

Кто инициирует проведение экспертизы – суд или обвинитель? Может ли ответчик ходатайствовать о её назначении?

Если ответчик уже осуждён, то это может быть невозможно.  Если ещё идёт этап проверки возможного преступления – сторона может инициировать проведение исследования в досудебном порядке. По инициативе адвоката  нотариус может зафиксировать доказательства: например, существование определённого поста в социальной сети. 

Какие вопросы исследуются и на основе чего эксперт делает вывод?

Есть методика Минюста. Примерные вопросы по делам об экстремизме могут быть такими: имеются ли в исследуемых материалах лингвистические признаки возбуждения розни (вражды и ненависти) по признакам пола, расы, национальности, отношения к религии, принадлежности к какой-либо социальной группе? Какими языковыми средствами это выражено? Имеются ли признаки унижения (оскорбления) человека по указанным признакам? Имеются ли в этих материалах  высказывания с признаками побуждения к насильственным действиям  и так далее.

Какие эксперты и сколько их участвуют в установлении смыслового содержания исследуемого объекта в рамках одной экспертизы?

Как правило, одна экспертиза – один лингвист. Если экспертиза комплексная, например, психолого-лингвистическая, то её проводят два эксперта: психолог и лингвист.  В случае комплексной фоноскопической и лингвистической – фоноскопист и лингвист. Каждый эксперт  отвечает за свою часть: фоноскопист - за идентификацию по голосу, установление содержания расшифровываемой записи, а лингвист – за коммуникативное содержание.

На основе чего принимается решение, является ли, например, оскорбление – оскорблением, резкая фраза в постах, в стихах или песнях – проявлением экстремизма?

Есть методики, утвержденные Минюстом. Есть методики, определяющие, что есть оскорбление в бытовом смысле, что есть оскорбление в лингвистическом смысле. Учитывается ситуация, в которой эти фразы произносятся. Были случаи, когда участники процесса, недовольные решением судьи, могли в судебном зале в адрес судьи выражаться с применением ненормативной обсценной лексики. В этом случае это выходит за рамки бытового оскорбления.

Нередко в речи и в переписке люди используют различные угрозы, которые по факту являются в сердцах сказанным словом или проявлением негодования. Как в рамках экспертизы отличить реальную угрозу от эмоции?

Есть теоретический аппарат и учёт ситуации. Речевые угрозы – это ситуации вымогательств или шантажа, манипуляций. Определённое построение фраз свидетельствует об угрозе. Лингвист квалифицирует это не как реальную угрозу, а как речевую.

Может ли речевая угроза привести к негативным последствиям? Что для суда значит понятие «речевая угроза»?

Ответ на вопрос, может ли речевая угроза привести к негативным последствиям, дает Уголовный кодекс, а чтобы понять есть ли в высказывании речевая угроза, необходима лингвистическая экспертиза. Только на её основании можно вынести приговор.

В рамках экспертизы мы не можем отличить реальную угрозу от эмоции. Это не рассматривается в экспертизе. Эксперт может оценить, является ли заявление речевой угрозой. Пример речевой угрозы - предупреждения: «Если ты не сделаешь это, то будет то-то». Пример речевой угрозы – наказания: «Я сделаю то-то, если ты сделаешь это…».

В соответствии с комментариями к УК РФ ответственность за угрозу наступает, если имелись основания опасаться осуществления этой угрозы. Оценивая реальность осуществления угрозы, необходимо учитывать все обстоятельства конкретного дела: обстановку преступления, взаимоотношения виновного и потерпевшего и т. п. Но это уже не ответственность эксперта.

Любая техническая экспертиза даёт заключения, в основе которых лежат цифры, расчёты. Можно ли  говорить о 100% точности лингвистической экспертизы, или ей всё же присуща доля субъективности?

Любой эксперт – это специалист, обладающий знаниями, пользуется методиками и инструментами. И лингвистическая экспертиза должна быть объективной. Но есть случаи и субъективного подхода. Например, было бытовое оскорбление «ты-чмошник!», а эксперт возводит его к слову «чмок» - поцелуй, то здесь есть не только субъективность, но и нарушение профессиональной этики. Для меня это проявление непрофессионализма.  Сейчас сложились практически все методики, которые позволяют эксперту оставаться объективным на 100%.

Какие прецеденты из практики Вы могли бы выделить?

Были тексты, где коммуникативное содержание оценивалось на предмет сексуальных домогательств. В одном из городов России по делу о растлении несовершеннолетних так «прославился» педагог. Обратились рано, никто из детей не пострадал. Но экспертиза коммуникативного содержания была не в пользу преподавателя. 

На самом деле, на эксперте лежит большая ответственность. На основании экспертизы могут применяться для обратившихся сторон судьбоносные решения.

Александра Корнева

Фото: пресс-служба ГУСЭ

Популярные